Учебный процесс попеременно осуществляли преподаватели самых разных, зачастую непримиримо враждующих направлений. Еще не ушли профессора старой школы, наследники классических традиций. Уже Петров-Водкин утверждал собственную систему локального цвета. Осваивая петрово-водкинскую «трёхцветку» Васнецов последовательно писал синие кубы, красные конусы и жёлтые цилиндры.
Преподавали в мастерских и сторонники обновления искусства. Они стремились использовать в художественной сфере достижения современной науки. Матюшин изучал научные работы Павлова, проблемы психофизиологического восприятия человеком окружающего мира. Он требовал научиться иному видению художника, то есть видеть не детали и подробности, а все наблюдаемое сразу целиком. В своей теории цвета Матюшин соприкасается с психологией творчества.
Друзья Васнецова учились у Матюшина. Через них он знал и интересовался экспериментами мастера в области цвета.
Филонов, также недолго преподававший в Академии, писал так : «Работу веди не как ученик, а как мастер… возьмися и «сделай» картину…» Это удивительно созвучно с тем, что позднее говорил о творчестве Васнецов, с тем, как он ценил именно «сделанность» каждой вещи.
Позднее Васнецов поучился и у Малевича в Гинхуке. «Сочинение надо было творить, так просто это не сделаешь. Все время развитие глаза, форма, построение. Добиваться материальности нравилось, фактурности предмета, цвета. Видеть цвет!» Про этот период и про роль Малевича надо будет написать побольше и отдельно.
Такова была атмосфера в годы учебы. Академия бурлила. Спорили везде и всюду – с мастерских и в общежитии. Устраивались городские диспуты об искусстве. У каждого художника - своя теория искусства.
В этом водовороте самых разных современных направлений и изысканий надо было найти родственные и, взяв от них нужное, обрести свой собственный путь.